now it's three in the morning and I try to change your mind
Иногда мне хочется думать, что мы можем взаимодействовать.
Нет, серьезно.
Ты — танцор с потрясающей грацией, желающий учиться и подниматься на новые высоты, меняющий учителей как перчатки — настолько привыкший отличать их изюминки и возможность тебя чему-либо научить.
А я просто отстраивал аппаратуру для твоей музыки и бросил мимолетное замечание, когда ты импровизировал перед занятием. У меня никогда не получалось контролировать собственное тело, но мелодию, гармонию, движение я слышу четко, улавливаю и анализирую; сопоставляю с собственным сердцебиением и твоим сбившимся дыханием. И в тебе я вижу нечто прекрасное, постепенно раскрывающееся, чтобы растаять перед тем, как занавес опустится.
И я тебе не советчик, совсем, просто наблюдаю за тобой довольно долгое время после той встречи в актовом зале. Прижимаюсь спиной к стене, сложив руки на груди.
Все отстроено, сцена принадлежит тебе. Как и взгляд единственного наблюдателя.
И если мне кажется, что ты недостаточно вжился в музыку, я морщусь, сжимаю веки и опускаю голову. Ты удивленно смотришь, замечая, и исправляешься. И мне от этого становится слишком странно: для того, чтобы отдаться музыке, ты совсем должен забыть о моем присутствии.
Но уйти теперь я не имею права.
